Евгений Норин: Что теракт на Дубровке рассказал России о ней самой
Российское общество тогда продемонстрировало беспрецедентный уровень консолидации
23 октября 2002 года банда Мовсара Бараева захватила театральный центр на Дубровке. Более 900 человек оказались в заложниках. Ночью 26 числа театр был взят штурмом. В результате теракта погибли 130 человек. Банда была уничтожена. Обстоятельства этой драмы и тактические решения, принимавшиеся перед штурмом, много обсуждались. Мы же расскажем о том необычном и, похоже, забытом уроке, который преподала нам эта трагедия.
Дело в том, что во время теракта вело себя практически безукоризненно само наше общество. С самого начала. Люди помогали друг другу прятаться в дальних помещениях театра и сбегать из здания — и многие спаслись именно так. Один из авторов мюзикла, Георгий Васильев, тоже мог сбежать, но остался в зале и помогал обеспечивать безопасность, когда возникла угроза пожара и всеобщей гибели. Политики и общественные деятели по очереди шли в зал общаться с боевиками и выцарапывать какие-то послабления для пленников – только вообразите ситуацию, которая поставила в одну упряжку Иосифа Кобзона и Анну Политковскую. Диггеры консультировали спецназ по поводу устройства подземных коммуникаций. Врачи, волонтеры, спасатели… Сами заложники из зрительного зала успели отправить множество эсэмэсок – не только с личными посланиями, но и с уточнениями, сколько террористов, где они находятся и как заминирован зал.
Исключений была буквально пара. Один оппозиционный политик отказался идти на переговоры с террористами, кто-то из репортеров в прямом эфире раскрыл позицию штурмовой группы спецназа, кто-то еще дал дурацкий заголовок – и все. Остальные вели себя просто образцово.
Мы тогда показали и выдержку, и солидарность, и мужество, и взаимовыручку, и психическую здравость. Как общество. Которое всегда больше суммы индивидов. И благодаря этому коллективному усилию погибших было куда меньше, чем могло бы быть, а у радикалов вместо «теракта века» получился полный провал.
