Три вопроса важным писателям современной России#12
Спецпроект от Readovka.news
Завершить наш маленький спецпроект хотелось бы интервью с молодым и подающим надежды писателем, поэтому 12-м гостем стал Александр Пелевин. Нет, не Виктор. Нет, не родственник. Да, по паспорту.
Молодой, ироничный и талантливый петербуржец является автором книг «Здесь живу только я», «Калинова Яма» и «Четверо». Александр пользуется авторитетом у старших коллег по цеху — некоторые из них несколько раз лично советовали мне его тексты. Почитайте и вы. Хотя бы то, как он отвечает на три наших вопроса.
На этом у нас всё. Спасибо за внимание.
Три книги, которые искал
- Александр Введенский – «Всё»
Так вышло, что эту книгу я начал искать задолго до ее выхода. Мне было, кажется, лет 14, я фанател (как и сейчас) от Егора Летова и «Гражданской обороны» и в одном из интервью Егора наткнулся на упоминание Введенского – как поэта, сильно повлиявшего на него. Стало интересно, что же за Введенский такой. Еще и в стихотворении «Ночь» упоминается – точно надо почитать, думаю я!
Стал искать – с интернетом тогда было печально, и искать пришлось на полках книжных магазинов. В одном из подвальных магазинчиков на набережной Фонтанки, где я тогда работал, вдруг нашлась книга стихов Введенского. Думаю – о, круто как, почитаю.
Внезапно оказывается, что, собственно, стихов в этой книге – кот наплакал. А в основном – исследования, воспоминания и все такое.
Потом появился нормальный интернет, и я узнал, что Введенского не издают из-за печальной ситуации с авторскими правами. Многие помнят историю с литературоведом Владимиром Глоцером, который представлял интересы наследников Александра Введенского и фактически блокировал возможность публикации его текстов. Я тут сдержусь от осуждения, но факт остается фактом: при всех своих заслугах в исследовании литературы человек лишил мир Введенского на 20 лет.
В 2009 году Глоцер умер, и публикация Введенского стала возможна. В 2010 году у меня появился первый изданный в России сборник всего Введенского, выпущенный издательством «ОГИ». Для меня это эпохальная книга.
Введенский – совершенно уникальное явление. Я называю это «живым абсурдом», который на самом деле и не абсурд вовсе. Ему удавалось с помощью несочетаемых фраз, алогизмов, нелепых образов создавать какое-то чудовищное ощущение надвигающейся на тебя пустоты. Это настоящая магия, какие-то заклинания, сотканные из явлений повседневного быта в переплетении с чем-то космическим и нездешним. Я включил цитаты из Введенского в новую книгу. Для меня это что-то вроде дани уважения.
- Прижизненное издание Бориса Лавренева
Мой любимый советский автор. Человек с удивительной биографией. Вырос в интеллигентной семье, тусил с футуристами, воевал на Первой мировой, потом на Гражданской – причем сначала на стороне белых, а потом перешел к красным – командовал бронепоездом. Командовал бронепоездом!
Один из моих учителей в плане языка. Язык его прозы – цветастый, густой, поэтический, подлинно русский, в нем и волнение, и движение, и звездный цвет над горячей пустыней – видите, сам начинаю загоняться. Удивительный автор, который настраивает на свою волну и не отпускает.
С Лавреневым я познакомился в школе, мы проходили «Сорок первый», и меня зацепил именно язык. Потом нашел сборник, вчитался в повесть «Ветер», в рассказы «Марина» и «Звездный цвет» — все это было одно из самых сильных потрясений от прозы в то время.
Уже сильно позже я увлекся реконструкцией и коллекционированием всяких старых вещей – патефонных пластинок, старых книг, предметов культа личности Сталина. И очень хотел найти прижизненное издание Лавренева. Спустя несколько лет – нашел. На Уделке. Сборник пьес 1951 года. Сильно потрепанный, но какой есть.
- Александр Казанцев, «Пылающий остров»
Это очень хорошая олдскульная советская фантастика, огромный эпос, охватывающий почти столетие. С этой книгой связаны не то чтобы особые пристрастия, но, скорее, она въелась в память забавной историей. Дело в том, что я прочитал её в школьные годы, лет в 12 или 13, и был в совершенно диком восторге. Прочитал, потом оно все как-то выветрилось из головы, а потом, лет в 20 вдруг стали приходить в голову образы оттуда. Думаю – что такое, откуда? Может, книгу такую читал? Где, когда?
Название и автора так и не вспомнил. При этом в голове крутились отрывки из книги и подробности сюжета. И я был в полной уверенности, что книга мне приснилась. В полной уверенности!
Потом, когда оно в очередной раз вспомнилось, загуглил что-то вроде «советская фантастика остров горит читать без регистрации смс», и книга нашлась. Оказывается, не приснилось.
Рекомендую, кстати. Очень хорошая советская фантастика.
Три литературных героя, актуальных сегодня
- Алексей Маресьев. Летчик, о котором Борис Полевой написал «Повесть о настоящем человеке». Да, это не литературный герой, а реальный. Но как раз именно его реальность делает литературного героя Мересьева в тысячу раз сильнее всех выдуманных персонажей. Эта книга в свое время вытащила меня из жутко мрачного состояния, когда вообще не хотелось видеть никакого света вокруг. А эта история – настоящая история! – показывает, что человек может все. Это очень важно знать, когда опускаются руки.
- Овод из одноименного романа Этель Лилиан Войнич. Пассионарность, замешанная на глубоко личном, — и его же, это личное, отвергающее ради высших целей. В этой книге очень хорошо выстроен сам принцип пассионарности. Показано, почему и как ты готов отдать жизнь за что-то большее, чем ты. Время сейчас такое, что о подобных вещах надо как минимум знать.
- Юкио Мисима – и как писатель, и как герой собственных книг. Опять же, время такое, и надо как минимум знать о вещах, о которых он писал.
Три современных классика
- Лимонов
Дед. Легенда. Глыба. Невероятный вообще человечище. С такой энергией, с таким задором, с такой мощнейшей силой. Да, вздорный, да, противоречивый, с характером, но по-настоящему яркий и независимый. Читал его еще в школе, в 14 лет, восторженно цитировал одноклассникам завершающие строки из романа «Это я, Эдичка».
Он делал в девяностых НБП, единственную живую и настоящую контркультурную силу, которая была в то время. Он создал вот эту мощную точку притяжения, сделал культуру, из которой, пожалуй, выросли почти все, кто сейчас хоть сколько бы то ни было интересен. То, что сейчас делаем мы – молодые писатели, молодые поэты, все это было бы невозможно без Лимонова. Мы стоим на скале, которую Лимонов взгромоздил на лишенное смысла постсоветское пространство. Спасибо ему, и здоровья ему.
А, еще недавно мне пришлось звонить Лимонову по журналистской работе, чтобы взять у него комментарий. И, знаете, я много кому звонил, депутатам там, сенаторам, известным бизнес-дядькам, ну люди и люди – а тут у меня будто язык отнялся, это же Лимонов, это же я настоящему Лимонову звоню! Я так стеснялся и по-дебильному мямлил, что Лимонов наверняка подумал – лол, что за лох такой звонит.
- Прилепин
Его я уважаю не только как писателя, я очень ценю то, что он делает. Я постоянно говорю о том, что литературе сейчас нужны новые «места силы» и новые точки притяжения, и вот он очень хорошо это делает. Он сейчас чуть ли не один отдувается перед всем самоназванным «литпроцессом» за все честное, подлинное и русское, что есть в нашей литературе. И да, он отличный публицист, в одном посте в фейсбуке может так сказануть, что просто ах, от души вообще.
Прилепин – классик, вполне определенно, самый настоящий и живой.
- Виктор Пелевин (ха-ха).
Не, ну а что? Речь же не о писателях, которые тебе больше всего нравятся, а о современных классиках. Вот Виктор Олегович – тоже настоящий современный классик, самый настоящий, без дураков.
Безумно нравятся его старые вещи, вплоть до «Чапаева и Пустоты», это вершина его творчества. Когда я читал «Чапаева и Пустоту», еще совсем мелким, лет в 15, наверное, – совершенно охреневал. Перечитывал в более зрелом возрасте и, с учетом накопившегося культурного багажа, охреневал еще больше. Гениальный мужик.
Очень жаль, что сейчас он раз в год выпускает по одной книге «на злобу дня», используя какие-то мимолетные, однодневные вещи. Он каждый год выпускает одно и то же «Generation P», как Apple, которая раз в год выпускает один и тот же iPhone.
«Чапаев и Пустота» останется в вечности, а «Три Цукербрина»? А «Ананасная вода»? Не буду тут в очередной раз повторять все, за что сейчас ругают Виктора Олеговича, но замечу одно: я вполне могу понять, зачем и почему он сейчас это делает. Ему просто по кайфу.
Он словил свою волну, катается на ней и издевается над реальностью, как может. Ему это весело. Мне кажется, он прекрасно осознает, что его книги – «однодневки», веселится с текущей реальности и ловит с этого собственный кайф. Пусть так. Он заслужил.
