В Приморье мать больше 12 часов умоляла врачей реанимировать ее 8-летнего сына

Ужасающей историей поделилась на своей странице в Instagram старшая сестра погибшего мальчика Дарья Лазарева. В инфекционной больнице Владивостока 8-летний Антон около суток пролежал без медпомощи, мальчику давали только нашатырный спирт, физраствор и глюкозу. 

Когда мальчик ночью уже в больнице потерял сознание истекая кровью, его мать Оксана до утра умоляла под дверью ординаторской перевести его в реанимацию и оказать помощь, однако, никто из медперсонала не вышел. Это подтвердила и мать другого пациента Альфия Габбасова.

Она вместе с матерями других детей из той же палаты, увидев у Антона открывшееся кровотечение, оббежали всю больницу, пытаясь добиться кровоостанавливающего препарата. Интенсивная терапия в инфекционной больнице Приморья, по их словам, той ночью просто не работала.

Медики предприняли попытки спасти ребенка только на следующее утро, когда увезли в реанимацию другой больницы на переливание крови, считают родные погибшего. Спустя 3 часа Антон погиб под аппаратом ИВЛ – спустя 19 часов после госпитализации на скорой. 

Хроника событий

На боли в животе ребенок пожаловался днем 13 ноября. «Скорая» приехала, по словам его сестры, спустя два часа после вызова.

«Примерно в 15 часов вызвали, в 17 часов 13 ноября они прибыли, но уговаривать их подняться нам пришлось еще минут 20. Лифт в доме не работал, а подниматься на 9 этаж они отказывались, хотя диспетчера скорой мы об этом предупредили. Врачи дали братику только нашатырный спирт и глюкозу. На это ушло полчаса, потом еще столько же вызывали реанимобиль. Наконец спустя четыре часа Антошу привезли в детскую клиническую больницу №1 края. Там его обследовали на возможный аппендицит, проверили все внутренние органы – все в порядке. Сделали тест на коронавирус – отрицательный, просканировали легкие – чистые! То есть абсолютно ничего не нашли. Только анализы показали воспалительный процесс, а какой именно, из-за чего — только разводили руками. А братику совсем плохо, он после скорой уже ходить не мог – его дядя на руках носил», – вспоминает Дарья.

Ближе к ночи Антона привезли в инфекционное отделение этого же медучреждения. Там у него началась агония: рвота, жар. Однако ребенка не поместили в реанимацию, как просила мать, а отправили в стационар, где поили сладким чаем.

Медперсонал, по словам родственников ребенка, никак не помогал – они говорили отпаивать его сладким чаем, поскольку сахар в крови оказался очень низким. Антона не могли даже посадить, поскольку он падал. Также медсестры никак не реагировали на просьбы матери перевести мальчика в отделение реанимации.

Соседки по палате слова родственников Антона подтверждают.

«Его принесли к нам в палату вечером. Занесли на руках. В темноте было видно, что он белый, как потолок. Взяли только кровь на сахар. Капали физраствором. Оказался сахар низкий, сказали поить его сладким чаем. Потом с руганью поставили катетер, чтобы отходила моча. Мы его вместе с его мамой не могли даже посадить – он падал. Ночью была агония, он говорил явно в бреду несвязные слова. Мы, чужие люди, сами подходили к медсестрам, просили, чтобы его спустили в реанимацию, но нет – им якобы было «виднее»! «Посмотрим!» А что там смотреть? Там и непрофессионалу было видно – тяжелый случай, ребенок уже на краю. Ночью мальчик стал громко дышать. Вызвали врача, сказали, что ему жарко, да и на спине он лежит. Мы всей палатой не спали. Тоже переживали. Мамочка ребенка постоянно плакала, умоляла сына жить, просила не умирать, говорила, что без него не будет жить. Потом у него началось кровотечение. Мать была не в состоянии что-либо делать. Мы сами побежали звать на помощь, подняли всех, плакали и умоляли, чтобы его спустили в реанимацию, чтобы сделали укол кровоостанавливающий. Они пришли, посмотрели и ушли», – рассказывает Альфия Габбасова.

По словам женщины, она ни разу не видела, чтобы кого-то из пациентов спускали в реанимацию, хотя в инфекционной больнице ей пришлось пролежать с ребенком почти месяц.

В девять утра 14 ноября Антона увезли обратно в краевую больницу и действительно пообещали провести, наконец, переливание крови, говорит сестра погибшего. Примерно через три часа, после транспортировки его подключили к аппарату ИВЛ, после чего мальчик умер.

Семья Антона и родители остальных детей-пациентов до сих пор не понимают, почему мальчика не унесли в реанимацию и почему ждали минимум восемь часов, чтобы начать переливание крови.

«Это просто недопустимо – как так, чтобы интенсивная терапия не работала?! Это экстренная служба, она должна работать в круглосуточном режиме», – комментирует ситуацию хирург перинатального центра, врач ультразвуковой диагностики и глава иркутского отделения профсоюза «Альянс врачей» (Минюст признал НКО «иноагентом») Сергей Ковальчук.

Продолжение истории

Чтобы выяснить, по какой причине отделение не работало и узнать настоящий диагноз сына, Оксана через день после его смерти написала жалобу в региональный  Следственный комитет. Семье не ответили. По их мнению, молчали бы до сих пор, если бы не реакция людей в сети в ответ на публикацию Дарьи.

«17 ноября нам выдали справку о смерти, где причиной смерти указана «пневмония неуточненная». Притом, что легкие у него были абсолютно чистые, как вы помните. Кровью они заполнились, уже когда он умирал. Кровотечения – это же последствия, а какая причина? Написали заявление. Они [Следком] полмесяца молчали. Ни звонка, ни-че-го. А как только мой пост о смерти брата набрал тысячи просмотров, репостов – тут же объявился Следственный комитет. И о проверке объявили, и нас, наконец, на опрос (впервые!) вызвали, – говорит сестра погибшего. – В репостах, кстати, многие отмечали аккаунт в инстаграме нашего губернатора (Олега Кожемяко), его помощник регулярно отписывался всем, кто репостил мой пост в сторис, что, мол, «ведется расследование». Но велось ли оно на самом деле, думаю, мы так и не узнаем – факт, к нам (семье) ни разу за те две недели никто не обратился. А ведь по логике начать опрос должны были с нас».

Следственный комитет по Приморскому краю 29 ноября сообщил, что по факту трагедии заведено уголовное дело о причинении смерти по неосторожности (ст.109 ч.2 УК РФ). В ведомстве при этом подтвердили, что заявление от семьи получили еще 16 ноября. В СК добавили, что «выясняют причину смерти ребенка» и есть ли причинно-следственная связь между его гибелью и «действиями или бездействием медработников».

Кроме того, 29 ноября о начале проверки по факту гибели 8-летнего мальчика в краевой клинической больнице объявила ​прокуратура Приморского края.

В самой краевой детской клинической больнице №1 сообщили, что не смогут прокомментировать смерть Антона и посоветовали обратиться в Минздрав края. В министерстве график работы интенсивной терапии больницы обсуждать отказались, но сообщили, что проводят «по факту случившегося ведомственный контроль».