Национализм на всех уровнях польского общества: от футбольных фанатов до государственного управления

Национализм на Украине, который тоже имел свои объективные исторические корни, не смог бы привести сам по себе к созданию из Украины «АнтиРоссии» без постоянной подпитки и культивации со стороны западных политтехнологов. Польский национализм гораздо более зрелый и самодостаточный, развивавшийся в течение нескольких веков, мог бы позволить создать из Польши настоящий бастион русофобии. Тем более, что противостояние России и Польши имеет многовековую историю, и польская русофобия, в той или ином виде, является почти традиционным явлением. Можно сказать, что большинство поляков являются националистами в разной степени: от университетских профессоров, священников и адвокатов до простых рабочих с городских окраин и футбольных болельщиков.

В конечном итоге это не могло не привести националистов к власти в стране. Однако, разнообразие националистических течений, движений и партий обусловило и разность их взглядов на некоторые вопросы, в том числе и на конфронтацию с Россией во имя защиты «демократических ценностей Запада», которые не так уж им и близки. И, тем более, защита которых может проходить за польский счет, как финансовый, так и человеческий. Но чтобы оценить, при каких условиях польское общество может склониться к тому или иному решению, нужно понять, почему поляки стали такими последовательными националистами, как проявляется национализм в тех или иных социальных группах и какие разногласия у них есть в вопросе отношений с Россией и Украиной.

Как Польша стала самой националистической страной Европы

Формирование особого польского национализма уже со времён средневековья проходило под знаком конкуренции со своим восточным соседом, которого представляли поочерёдно Древняя Русь, Московское княжество, Русское Царство, Российская Империя и даже СССР, которой всегда воспринимался извне строго как продолжение исторической России. В своей истории Россия и Польша воевали 20 раз, и это не считая 10-ти войн с Великим Княжеством Литовским, которое в тот период было сателлитом Польского государства. Для сравнения, с вторым своим главным «оппонентом» – Турцией, Россия воевала только 12 раз. В таких условиях образ России как пресловутого «внешнего врага» не мог не лечь в польский национальный миф.

Главной ареной противостояния были земли бывшей Древней Руси, на которые претендовали обе державы, а именно территории современных Украины и Беларуси, что очень сильно перекликается с текущим моментом. Однако, с XVI века происходили события, которые стали фактором и победы в этой борьбе России, и основой того польского национализма, который существует и по сей день. Если Российское государство проходило эпоху централизации, которая во всех странах Европы закладывала основы гражданской нации, то Польша законсервировала феодализм. Он выражался в беспредельной власти Сейма, где заседали крупнейшие землевладельцы (шляхта) и выборном короле, которой был, как правило, иностранцем и не мог полноценно управлять государством, ориентируясь на крупных землевладельцев. А им понятие нации и национальных интересов было глубоко чуждым. В целом, можно было сказать, что тогда Польша была одним из самых ненационалистических государств Европы того времени.

Такая ситуация после Северной войны, где Польша формально была союзником России, привела к потере ее реального суверенитета, став полем борьбы Российских, Австрийских и Прусских интересов. Противоборствующие стороны изначально ставили королями своих наместников. Так, Август II и Август III были российско-австрийскими агентами влияния, а Станислав II Понятовский, бывший фаворит Екатерины II, уже чисто российским ставленником. На троне даже побывал Станислав Лещинский, который ориентировался на Францию. Время от времени возникали то антироссийские, то пророссийские восстания, но их направленность определялась лишь текущими интересами шляхты.

Все завершилось уже юридическим разделом Речи Посполитой в 1872, 1793 и 1795 годах. Последний раздел поставил крест на независимости Польши. Короткий период «ренессанса» во время Наполеоновских войн закончился вхождением всего Царства Польского в Российскую империю и концентрации всей экзистенциальной ненависти поляков именно на русских (ради справедливости надо сказать, что немцев, с которым поляки воевали еще со времен Тевтонского ордена, в Польше «любили» не меньше). За это время поляки поднимали против русских три восстания (1795, 1830 и 1863-1864). Но главное, что лишенные независимости и подвергшиеся национальному унижению, они в корне изменили свое мышление – национальная гордость и национализм, за который они постоянно боролись, стали основой их мышления.

Бытовой национализм в душе каждого поляка

Философия, в которой отсутствие свободы и независимости их родины определяли большую часть душевных страданий каждого поляка, не изменилась и после обретения независимости в 1918 году. Эта «фобия», обостряющая чувство национальной гордости до зашкаливающих значений, дожила до начала XXI века, который для Европы нельзя назвать иначе, как век мультикультурализма и отказа от национальных ценностей как таковых.

Нельзя сказать, что эти фобии были совсем уже безосновательными. Польша постоянна жила перед угрозой вторжения или СССР или Третьего Рейха. И в 1941 году немцы все же оккупировали Вторую Речь Посполитую, а СССР отнял у Польши западные области современной Украины и Беларуси. Вторая Мировая стала трагическим периодом: погибло 5 миллионов поляков, что составило рекордную для всех стран долю населения – целых 17%. Но трагичность событий во время войны и жертвы польского народа не только не уменьшили его национализм, но и укрепили его. Подпитывался польский национализм и в советский период, который рассматривался в Польше как «мягкая оккупация» (при всей русофобии освобождение страны СССР рассматривалось как благо, ибо альтернативой в Третьем Рейхе было тотальное истребление поляков). Многие чиновники в советской Польше были скрытыми националистами, формально состоя в Компартии, но общество противопоставляло себя коммунистической идеологии, альтернативой которой был именно национализм. 80-е годы обусловили экономический кризис, протестные выступления, борьбу профсоюза «Солидарность» и, в конечном счете, в 1989 году Польша избавилась от опеки СССР, которая перевела национализм из скрытой формы в открытую. Все условия для победы политического национализма были, но реализовались они не сразу. А вот ментальная основа польского национализма была в полном порядке уже тогда и мало изменилась к сегодняшнему моменту.

Сейчас польский национализм обладает всеми чертами, которые они приобрёл окончательно ещё в начале XIX века. Польское общество славится своей ксенофобией, являясь одни из самых мононациональных государств Европы с 96,74% этнических поляков в составе населения. Ярким доказательством этого стала ситуация с миграционным кризисом в ЕС в 2015 году. Ярослав Качиньский тогда заявил, что Польша не обязана принимать мигрантов из стран Северной Африки и Ближнего Востока, потому что не эксплуатировала эти государства, и должна заботиться о своей безопасности.

«Мы не эксплуатировали страны, из которых беженцы сейчас приезжают в Европу. Мы не пользовались их рабочей силой и не приглашали их в Европу. У нас есть полное моральное право сказать «нет», – указал лидер крупнейшей партии националистов «Право и Справедливость».

И эта позиция вызвала в польском обществе широкое одобрение.

Еще одним столпом польского национализма является антисемитизм. Несмотря на декларируемые демократические ценности польского общества и крайне малую проживающих в Польше численность евреев (около 8 тысяч человек), в польском обществе продолжает свое существование антисемитизм в различных формах его проявлениях. Это связано с тем, что исторически Польша была первой страной Европы по еврейскому населению, что породило культурную и этническую напряженность между поляками и евреями и традиционный польский антисемитизм. Он потерял свою прямую актуальность только после Второй Мировой войны, где многие евреи были убиты нацистами или покинули страну. Сейчас антисемитизм является скорее сплачивающим националистов элементом, нежели насущной бытовой проблемой, которая должна рождать агрессию против живущих в стране евреев. В культивации антисемитских настроений большое влияние имеют «Радио Мария», которое связано с польскими властями и католической церковью, и средства массовой информации партий правого направления, которых в стране огромное множество. Политики всегда используют фактор антисемитизма, чтобы поднять свой рейтинг. Так, в 2018 году президент страны Анджей Дуда инициировал рассмотрение нового польского законы о Холокосте, который вводил уголовную ответственность за обвинения польского народа в причастности к Холокосту и пособничестве нацистам. Этот законопроект вызвал негативную реакцию в Израиле, США и у властей ЕС, но получил серьезную поддержку польского общества.

Есть у польских националистов и своя «расовая теория», разработанная когда-то этнографом Франциском Духинским, и тоже ментально связанная с Россией. Основанием теории служит мысль, что великороссы или, как называет их Духинский, «москали», не принадлежат к славянскому и даже к «арийскому племени». Они являются финно-уграми, то есть азиатами, близкими к монголам и напрасно присваивают себе имя русских, которое принадлежит по справедливости только малороссам и белорусам, близким к полякам по своему происхождению. В доказательство «азиатчины» великороссов Духинский приводит автократическую форму правительства, несвойственную будто бы «арийским» племенам, существование у них «коммунизма», тогда как «арийцев» отличает индивидуальная собственность, и попросту низкий уровень культуры и урбанизации в России. Интерес «арийской» Европы требует восстановления славянского польского государства, которое охватило бы родственные племена малороссов и белорусов и послужило бы для Западной Европы оплотом от азиатского могущества москалей. Эта теория была крайне популярна в среде польской интеллигенции, которая тогда боролась за независимость Польши. Сейчас в таких романтически-примитивных формах поляки уже не мыслят, хоть к России и относятся с подозрением. Зато эту теорию почти целиком в самой деструктивной форме переняли украинские националисты, разумеется, заменив в этой концепции Польшу на Украину.

Романтический национализм, который в Европе остался в далеком XIX веке, в Польше до сих пор сохраняет свою силу, и «романтическая» русофобия составляет его базис и является одной из главных черт польской культуры, в которой Россия и русские представляются в исключительно отрицательных характеристиках. Ряд польских экспертов признают, что отношение к России является переживанием антироссийских комплексов, основанных на историческом опыте нахождения поляков под властью России. Сам польский национализм как комплекс идей сложно представить без русофобии, пусть даже формальной, а не имеющей практическое приложение. Его постоянно питают различные исторические эксцессы, такие как Катынский расстрел и авиакатастрофы под Смоленском в 2011 году, в которой погиб президент Польши, националист Лех Качиньский, и в смерти которого многие поляки видели руку Москвы. Ради справедливости стоит отметить, что часть русофобии в практической плоскости замещает недоверие к структурам ЕС, которые «атакуют» основополагающие составные части польского национализма. Материальным отображением польских страхов стала вторая по исторической враждебности Польше Германия. Европейские чиновники пытаются заставить Польшу принять мигрантов, что бьет по ксенофобии поляков. ЕС пытается в рамках единого пространства насаждать для полков собственные политические решения, что бьет по их тяге к независимости и проводит аналогии между официальным Брюсселем и Российской Империей с СССР. Наконец, Единая Европа пытается насадить в Польше ценности толерантности и мультикультурализма, что должно снизить значимость христианских идеалов и католической церкви, которая также является неотъемлемой частью польского национального мифа, но об этом мы поговорим ниже отдельно.

О значимости национализма в обществе говорит и обилие националистических объединений разного толка. В настоящее время в Польше действуют несколько десятков неофициальных и зарегистрированных националистических общественных и политических организаций, среди которых можно выделить «Всепольскую молодежь», Лигу польских семей, «Национальное возрождение Польши», «Национальную партия», «Национально-радикальный лагерь». Национально-радикальное движение «Фаланга», «Польскую национальную партию», «Польский национальный фронт» и  партия «Рух Народовый». И это не касаясь официальных партий и неформальных движений футбольных фанатов.

Футбольные фанаты: архетип польского националиста

Основу многих националистических группировок и самостоятельную силу составляют именно польские футбольные фанаты, которые за последние 20 лет стали огромной силой.  Если спросить любого европейского фаната назвать самых жестоких футбольных фанатов на континенте, и в первую тройку он обязательно включит польских хулиганов. Точно так же и сама Польша считается большинством любителей футбола одной из наиболее опасных стран, максимально неподходящей для визитов со своей командой.

Началось это ещё на рубеже 90-х и 2000-х. Беспорядки во время игры в Варшаве в 1999 году дали повод для многолетних дебатов вокруг поведения польских хулиганов, использовавших ножи во время драки в «Саски Парке». После этого были десятки аналогичны случаев от польских фанатов. Если большинство драк хулиганов проходили без летального оружия, то поляки не боялись убить своих оппонентов.

Помимо этого, для Польши характерен и другой аспект поведения футбольных фанатов, который вызывает все большую обеспокоенность у европейских властей, – расизм. Нет никакого сомнения, что наряду с неофашизмом он нашел самое широкое распространение на трибунах польских стадионов, причем настолько широкое, что некоторые транспаранты, вывешиваемые местными хулиганами, открыто демонстрируют нацистскую символику.

Главным образом это связано с деятельностью фашистской партии «Национальное возрождение Польши». Ее представители пользовались огромным успехом на трибунах стадионов, когда в недалеком прошлом рекрутировали хулиганов в так называемые «национальные революционные ячейки», что привело к чрезвычайному ужесточению всей футбольной субкультуры, которая в отличие от других стран Европы, где есть группировки, пусть и не менее агрессивные, но левых радикалов, исключительно националистическая и правая.

Есть документальные свидетельства того, как некоторые футболисты оказывали давление на руководство своих команд, препятствуя подписанию контрактов с темнокожими игроками. Когда же в состав польской сборной вошел первый темнокожий футболист, Эммануэль Олисадебе, этот шаг встретил резкое осуждение в некоторых польских средствах массовой информации. Власти Польши и национальные СМИ всячески прикрывают своих фанатов от попыток ЕС вести системную борьбу с их национализмом, что сплачивает власть и футбольных радикалов.

Националистические ультрас есть у большинства польских футбольных клубов. Первые фанатские группировки появились у футбольных клубов «Легия» (Варшава) и ЛКС (Лодзь) в начале 70-х годов. В течение следующих 20 лет подобные организации сформировались вокруг остальных польских команд, включая «Полонию» (Бытом), «Вислу» (Краков), «Лехию» (Гданьск), «Шленск» (Вроцлав), «Pyx» (Хожув) и «Погонь» (Щецин).

Болельщики участвуют в организации марша националистов, который проходит в Варшаве по случаю Дня независимости Польши 11 ноября каждого года и собирает до 50 000 участников. В последние годы во время Марша независимости регулярно происходят потасовки участников с полицией или контрманифестантами. Во время марша в 2013 году радикалы подожгли будку охраны у посольства России, забросали территорию дипмиссии петардами, повредили несколько автомобилей дипломатов. Единственный представший перед судом участник этих событий был оправдан.

Церковь как опора истинной «польскости»

Как не парадоксально, но в XVI-XVII веках Польша была один из центров Реформации и многие поляки, особенно шляхтичи, активно принимали кальвинизм или лютеранство. В итоге, Папскому престолу удалось сохранить страну в лоне Вселенской церкви и это стало для поляков счастливым случаем. После последнего раздела Речи Посполитой, подавленное и растерянное польское общество начало собираться именно вокруг Костела, который стал важнейшим центром сохранения польского нации, а значит, и неотъемлемым институтом польского национализма. Католическая церковь выполняла важнейшие функции, от пропаганды истинной «польскости» до сбора средств на поддержку многочисленных малых и крупных польских восстаний, как против России, так и против Австрии и Пруссии. Важнейшую роль она сыграла и в воссоздании польской государственности в 1818 году.

Католическая церковь играла очень важную роль в период коммунистического правления в Польше, особенно в 1980-х годах. С одной стороны, она встала на сторону граждан, с другой – выступила в роли посредника в налаживании диалога между властью и оппозицией. Церковные центры стали центрами обмена идеями, независимой культуры. Важнейшим показателем влияния польской католической церкви стало избрание в 1978 году Папой Римским поляка Кароля Юзефа Войтылы под именем Иоанн Павел II. В демократической Польше в 90-е годы костел вошел с невероятным капиталом заслуг, поэтому его роль сегодня исторически определена.

«Следует уделять внимание культурному аспекту смысла религии в Польше, воплощенному в идентичности, обычаях, независимо от степени исповедуемой веры. В Польше религия  — это вопрос связи не только с верой, но и с культурой. Она формирует польскую социальную идентичность поляков», – сказал один из польских экспертов в области культуры и религии Синовец.

Из этого проистекает роль церкви в политике. И в силу своей природной консервативности католическая церковь тяготеет к националистическим идеям и политическим силам.

В начале 1990-х годов, после падения коммунизма, церковь оставила свою роль посредника между властью и оппозицией и медленно начала увеличивать свое влияние в государстве. Это стало особенно заметно в период правления «Права и Справедливости», когда на практике можно говорить о заключении партией пакта с церковными иерархами и, что немаловажно, с католическими СМИ. В последние годы церковь еще более активно участвует в политике. Ее влияние можно увидеть в социальной политике, семейной политике, нравственном дискурсе, и церковные институт теперь рассматривается как часть структуры власти, которая является националистической.  Церковь окормляет и националистические организации, такие как «Ордо Юрис» – ультраправая организация, которая среди прочего лоббирует введение в Польше закона, полностью запрещающего аборты.

Националисты у власти: от Пилсудского до Качиньского

С 1918 года до оккупации страны в 1939 нацистами Польшей правили националисты разной степени радикальности. От ультраправого волевого маршалла Юзефа Пилсудского, который прославился своим антисемитизмом и антикоммунизмом, до невнятного Игнация Мосцицкого, который довёл Польшу до политической и военной катастрофы.

Как ни странно, политический национализм в Польше в 90-х испытал определенный кризис. В 1990 году президентом стал Лех Валенса, которого можно было отнести к либеральному крылу польской оппозиции, которая боролась против коммунистов и влияния СССР. На фоне «шоковой терапии», которая затронула все постсоветские страны Восточной Европы, к власти вообще пришел умеренный социалист Александре Квасьневский, который пробыл президентом два срока с 1995 по 2005 год.

В середине 2001 года, как ответ на вакуум на националистическом фланге, на польской политической арене появилась партия «Право и Справедливость». Она была создана братьями Качиньскими, которые строили свою политическую карьеру еще во времена «Солидарности» – польского объединения независимых профсоюзов, созданного в процессе массовых антикоммунистических забастовок, начавшихся в 1980 году. Впервые «Право и Справедливость» пришла к власти в 2005 году, но через два года потеряла ее из-за слабой парламентской коалиции и ускоренных парламентских выборов. Следующие два парламентских срока партия безуспешно пыталась вернуть себе лидирующие позиции. Сам Ярослав Качиньский также был кандидатом от партии на президентских выборах 2010 года, после того, как в авиакатастрофе погиб его брат, тогдашний президент страны Лех Качиньский. Несмотря на поражение на президентских и парламентских выборах, партия не оставила свои попытки возглавить парламент, которые спустя пять лет увенчались успехом. В 2015 году Анджей Дуда, на тот момент член партии, занимает должность президента (он также был депутатом Европарламента от «Права и Справедливости» в 2014-2015 годах), а сама партия наконец лидирует на выборах в парламент. Количество мандатов позволяло партии фактически управлять самостоятельно, без необходимости создавать коалицию. С 2015 года, где представителями «Права и Справедливости» были президент, премьер-министр Сейма, в Польше сформировалась националистическая авторитарная модель, в которой фактическим главой государства стал номинальный вице-спикер правительства и глава партии «Право и Справедливость» Ярослав Качиньский.

Он вместе с партией в течение семи лет концентрировал всю власть в одних руках, разрушая при этом демократические институты. Власть создала опасные прецеденты невыполнения или обхода установленных законов, в том числе Конституции. Демонтаж польской судебной системы, прокуратуры, правительственной администрации, силовых структур, а также попытка остановить развитие гражданского общества. Во внешней политике он пытался сделать Польшу региональным лидером, вмешиваясь во внутреннюю политику стран Балтии, Украины, Беларуси и даже Словакии и Венгрии. Он постоянно критиковал структуры ЕС и конфликтовал с Брюсселем, создав «Вишеградскую группу», которая продвигала интересы США в Европе. Во внутренней политике он проводил националистическую популистскую политику, основанную на русофобской риторике, увеличении роли католической религии в стране, ограничении миграции и запрете абортов. Это отлично вписывалось в понятие польского национализма и встречало у поляков понимание, одобрение и воодушевление.

Российско-украинская диалектика в глазах польских националистов

Вольготная позиция «Права и Справедливости», тем не менее, имеет достаточно шаткие основания. Анджей Дуда в 2020 году победил лишь во втором туре со скромным результатом 51,03%, победив кандидата от либеральной и проевропейской «Гражданской Платформы», мэра Варшава Рафала Тшасковского. Польское общество является по меркам Европы ультраконсервативным, но даже в этих условиях среди молодого поколения поляков постоянно растут космополитические идеалы. Каждые следующие выборы грозят для Качиньского потерей монополии на власть. Тем более, что Европейский Союз, с которым Качиньский уже долгое время ведёт своеобразную «холодную войну», как ментальную, так и организационную, спит и видит потерю власти «Правом и Справедливостью» и готов оказывать любой альтернативной силе всяческую поддержку.

Яркая националистическая риторика была плюсом националистов из «Права и Справедливости», но слабым местом, в условиях подавленной политической конкуренции, оказалась непреодолимая тяга функционеров партии и министров правительства к тотальной коррупции, которая сказывалась негативно не только на чистом имидже партии, но и на общей экономической ситуации в стране. В данной ситуации критиками Качиньского оказались не только либералы и левые, но и альтернативные националисты, которые иногда занимали даже более жесткие националистические позиции.

Так, в 2018 году, несмотря на активное аппаратное сопротивление соратников Качиньского, была создана партия «Конфедерация Свободы и Независимости». И она сразу же приступила к критике правящей партии «справа». Помимо уже упоминавшейся коррупции объектом нападок стала половинчатость позиции Ярослава Качиньского, у которого за агрессивной риторикой скрывалось фактическое бездействие. «Конфедераты», например, указывали на то, что постоянно критикуя ЕС и его мультикультурную политику, никаких реальных шагов, по аналогии с соседней Венгрией, даже к поэтапной реинтеграции Польши из европейского пространства не предпринимается. По сути, поднимался вопрос о том, что политика Дуды и Качиньского это голый популизм, за которым ничего не скрывается в реальности. Дело дошло до того, что некоторыми польскими националистами стала высмеиваться публичная русофобия Качиньского, за которой не было текущих практических оснований. Ходил анекдот «Начали внезапно говорить о Российской угрозе – значит проворовались».

Разумеется, вопрос дружбы с Украиной и ее режимом, героизирующим убийц поляков на Волыни в 1943 году, тоже поднимался. С одной стороны, Дуда принял в 2018 году принял закон о уголовном наказании за использование символики ОУН-УПА, но с другой продолжал политически оказывать поддержку властям, которые шли рука об руку с батальонами «Азов» и «Айдар», которые молились на Бандеру и Шухевича.

Так, 19 марта 2017 года, во время проведения антиукраинского митинга возле украинского посольства в Варшаве, один из будущих лидеров «Конфедерации» Роберт Винницкий положил красно-черный Флаг ОУН на землю и вытер об него ноги со словами: «Это бандеровская тряпка». 20 марта 2017 года Депутаты Львовского областного совета обратились в Министерство иностранных дел Украины с требованием объявить Роберта Винницкого персоной нон грата на Украине, однако решения приняты не были. Это рождает надежду на то, что даже в современной Польше найдутся силы, пусть даже среди тех же польских националистов, которые не позволят втянуть их страну в конфликт на Украине. Этот конфликт не нужен полякам именно из инстинкта национального самосохранения, который как раз национализм и должен обострять.